Гейдар Джемаль: Иран, как и Китай, будет очень прагматично смотреть на сотрудничество с Россией
На этой неделе между Россией и Ираном был подписан пятилетний меморандум о развитии торгово-экономических отношений. Проект разрабатывался длительное время, США грозили санкциями обеим странам в случае подписания меморандума, и многие наблюдатели сомневались, что он будет подписан.
По некоторой информации, речь будет идти о закупке крупных объемов иранской нефти со скидкой, которая может быть продана по большей цене на спотовом рынке. В свою очередь, Иран будет закупать у России машины, зерно, станки, оборудование, Россия может заняться электрификацией железных дорог, строительством генерирующих мощностей, в том числе и двух энергоблоков Бушерской АЭС.
Санкции США и ряда других стран развязали руки России в этом направлении и сделали подписание возможным. С другой стороны, разворот на Восток показывает тупиковость внешней политики постсоветского периода, состоявшей из конфликтов и противоречий. Таково мнение постоянного эксперта Накануне.RU — политолога, философа, эксперта по Ближнему Востоку, председателя Исламского комитета России Гейдара Джемаля.
Если бы не санкции, которые сейчас постепенно сжимают Россию в таком испанском сапоге, этот меморандум никогда не был бы подписан, хотя разговоры о сотрудничестве с Ираном непрерывно бы шли во втором-третьем эшелоне аналитиков и среднего звена МИДа, как некое благое пожелание, как то, что нужно сделать и т.д.
Однако, это никогда не превратилось бы в некую реальность, потому что Россия при всем при том, что пыталась эксплуатировать связь с Ираном, всеми силами уворачивалась от того, чтобы ангажироваться таким конкретным образом.
Это видно хотя бы по тому, как блокировался статус Ирана в ШОС, который хотел стать полноправным членом, а вместо этого, его даже не упоминали при обсуждении в будущем этой организации. То, что сейчас этот меморандум подписан, говорит о том, что Россия попала во внешнеполитический тупик, из которого она пытается выйти, расширяя свое сотрудничество на направлениях, которые раньше считались если не запретными, то, скажем так, крайне сомнительными, теневыми.
На самом деле, прозападное лобби в истеблишменте и в МИДе всегда было крайне мощным и всегда было гораздо более сильным и влиятельным, чем, скажем, те силы, от имени которых действует Изборский клуб, которые, конечно, проиранские.
Сейчас ситуация резко поменялась. И другого выбора у России нет. Сегодня санкции будут касаться инженерии, добычи газа и нефти, то есть санкции предотвратят поступление западных высокотехнологичных деталей для поддержания в трудоспособном состоянии газовых сетей, нефтеколодцев, и всего, что составляет сырьевую базу России.
С помощью Ирана, который имеет старый наработанный технологический базис обхождения таких санкций, можно будет в известной степени их обходить. Кроме того, всегда есть такой источник как Китай, который освоил производство практически всего, включая самые современные военные технологии.
Иран – это потенциально очень мощная экономика, которая в сельском хозяйстве полностью обеспечивает себя. Четыре сезона, как говорят, четыре области света в одной стране – одновременно и тропики и умеренный климат. Территория не очень большая, но население крайне разнообразное, крайне трудоспособное, крайне продвинутая техническая интеллигенция.
Что касается военно-технического сотрудничества, то до сего момента Россия всячески избегала вступать на путь военно-технического сотрудничества с Ираном, потому что изо всей силы пыталась сохранить прозападный либеральный профиль, либерально-западнический.
Россия долго рассматривала себя в качестве партнера Соединенных Штатов и публично именовала себя партнером. Соединенные Штаты всегда именовались не иначе, как партнер. Но в этом заключалось и известное противоречие, потому что параллельно с этим НАТО упоминался как вероятный противник. Но если НАТО вероятный противник и против его продвижения на восток велась борьба, то непонятно, почему США, для которых НАТО – как кобура для пистолета, были партнером. И вся российская политика состояла из подобных противоречий и конфликтов.
Сейчас ситуация, сложившаяся вокруг России и Украины, вынуждает Россию идти на военно-техническое сотрудничество, которое, конечно же будет определенным образом влиять на развитие событий. Это повысит уровень конфронтации между Россией и Западом, но он и так будет повышаться. Возможно, что здесь будет очень отчетливо складываться некий блок.
Однако, здесь есть и другой вопрос. Иран сегодня меньше заинтересован в России, чем Россия в нем. Иран занимает совершенно особую позицию. У него очень старые и фундаментальные связи среди клубных эшелонов европейского истеблишмента, в том числе, лондонского.
Иран – это очень влиятельная страна среди людей, которые закулисно определяют тренды – не на переднем плане, типа парламентов, партий, министерств, а закулисно, среди тех, кто формирует позиции, мнения и т.д. Вот в этом эшелоне у Ирана очень старые связи. 35 лет ему грозили войной и 35 лет его никто пальцем не тронул. Это дорогого стоит.
России никто не грозил войной, но сегодня она попала в очень тяжелое положение, а Ирану грозили войной, а все эти санкции, которые на него обрушивались, по большому счету, они были фикцией. Поэтому Иран вряд ли побежит навстречу России, раскинув объятия.
Думаю, что он будет подобно Китаю очень прагматично использовать положение, выкачивать все, что можно получить в плане технологий, в плане товаров, продавать нефть, а рассматривать Иран, как страну, которая мечтает слиться в объятиях с Россией, было бы легкомысленно.
